





Ты рисуешь медленно
И только с натуры
Плывущие по теченью фигуры
Которые хотелось бы видеть поменьше
Мертвых детей и умирающих женщин
И все же хотелось бы видеть поменьше
Мертвых детей и умирающих женщин
Берлин, обменяй мое сердце на героин
1889 г.
Франция. Понедельник.
сожалению, осень есть осень.» – юный граф Кристофер фон Райд дописал последнюю строчку в своем дневнике и положил его в шкаф письменного стола. На его молодом лице 15 летнего мальчика читалась долгая усталость и сонливость. Время доходило до полуночи и старинные часы стали отбивать бой ночного времени, звук которого громом разносился по пустым коридорам замка фон Райд.
- Джеймс. – полушепотом произнес мальчик и дверь в его кабинет спокойно отворилась в туже минуту.
- Да сэр. Вы уже закончили со своими делами? – услужливый слуга, с неизменным спокойствием на лице, поклонился графу и закрыл за собою дверь.
- Джеймс, я не хочу сегодня спать. – устало произнес мальчик и отвел взгляд полуопущенных век в окно на молодой месяц.
- Господин, Вы не спите уже более недели. Вас что-то тревожит?
- Леди Хайзенка. – слуга склонил голову на бок, и, на его бледном лице появилась улыбка, загадочная и четкая.
- Леди Хайзенка?..
-Да, она приходим мне во снах, и они становятся страшными. Пугающими. Полный мрак. Одиночество. Пустота. – граф закрыл глаза. – я не хочу ее видеть.
- Кому, как ни Вам, господин, знать о тьме больше чем кому-либо другому? – заметил Джеймс.
- Ты прав, но…
- Отказываться от отдыха неприемлемо для Вас. Пойдемте, я помогу приготовиться ко сну.
- Джейм..
- Я буду охранять Ваш сон. Не волнуйтесь граф.
- Хорошо. – согласился юноша и позволил слуге отнести его в спальную комнату.
Накрахмаленная простынь захрустела, когда Джеймс опустил молодого графа на постель. Одеяло было куда приятнее, хлопок, так приятен нежной детской коже. Джеймс опустился рядом с Кристофером и положил руку на его глаза.
- спите…спите, юный граф. Сон всего лишь тени..(стих «тени»)
Спите, спите юный граф,
Сон – всего лишь тени.
Его терпкий, пряный нрав,
Не потерпит лени.
Не терпите боль в душе,
Не томитесь ночью,
Знаю я, как вам уже,
Хорошо до дрожи.
Опустевшее поместье,
Бой часов старинных,
Он стоит на своем месте.
Век веков до длинных.
Прошепчите мое имя,
Я стою за вами,
Говорите, что хотите,
Я слуга фон Райда.(с)
Допев песню, слуга поднялся с кровати и, поправив фрак, ушел по своим делам оставив дверь в комнату графа чуть приоткрытой.
На его лице такая печаль. Мне его становится немного жаль. Да. Он теряет тех, кого любит, это сказалось на его характере. – дворецкий легко пожал плечами и поставил последнюю тарелку в шкаф. – что ж. Это всего лишь ребенок. И дела не детские на его плечах тянут его вниз. – присев на стул с резными ножками обтянутый шкурой какого-то редкого животного, Джеймс закурил сигару смотря на полную луну и напевая тихую песню под нос. Когда луна скрылась из виду, Джеймс потушил остаток сигары о подлокотник и встал со вздохом. – завтра предстоит поездка в поместье Мурион. Юная мисс Дафин уже не та маленькая девочка, что была когда то. – вспоминает слуга прикрыв устало глаза. – Ее отец послал письмо, в котором ясно сообщил о немедленном обручении их и нашей семей. Право, я не понимаю, к чему такая спешка. Мисс Дофин вправе сама выбирать жениха, да и моего юного графа она на дух не переносит, вечно язвит в его адрес.
Мм..интересно, что скажет мой хозяин.
Поместье Фон Райд имеет столетнюю историю. Несколько веков назад, богатый дворянин французского поместья выкупил местные земли и сам построил свой дом именуемый «Виэлле Фортерессе или старая крепость». Передаваемое из поколение в поколение это поместье обросло своими историями. В основном выдумками. К примеру о том, что в поместье одни духи или слуга юного графа фон Райда призрак, а то и вампир. Это все чушь светская. Джеймс Алан 3,
уже не один век служит этому поместью. Но не потому, что он вампир, призрак или демон. Нет-нет. Это его тайна. Юный граф так же не знает этой тайны, да и не интересуется.
Поместье действительно огромно.
И пустует большая его часть. В нем живут лишь два человека. Джеймс и сер Кристофер.
Юный граф по большей части предпочитает уединение, после смерти бабушки мальчик перестал спать и мало ест. А если и засыпает, то во сне ему приходят кошмары в образе молодой красавицы леди Элис Хайзенки. 3 дочери прародителя и основателя поместья. Белокурая девушка с кожей цвета сметаны, голубыми глазами и пышными ресницами. Губы ее были как лепестки роз и так же красны. Хрупкое тело балерины, длинные ноги в окуратных туфлях-лодочках а одета была в длинное прямое платье с плеч держащееся на груди. Девушка всегда была грустна взглядом. Но губы ее были запечатлены неизменной надменной улыбкой, что и пугало. Прикосновение ее рук как льдом обжигало во сне кожу мальчика и страх пронизывал все ее тело. Она никогда ничего не говорила. Молча нависала над спящим графом и смотрела на него своими грустными глазами. Казалось она вот –вот заплачет..
Утро. Вторник.
- Я не поеду к этой избалованной девчонке и точка. – граф скрестил руки на груди и отвернулся. Джеймс спокойно повернул мальчика к себе лицом и склонился, чтобы посмотреть в глаза.
- Надо. – спокойно и твердо произнес он и выпрямившись накинул на плечи мальчика плащ.
проводил в своем кабинете, перечитывая важные документы и наблюдая за городом лишь читая газеты. После репрессий в Верхах государства, Тулон разделился на две части. Старый и новый. Поместье юного графа осталось на земле старого Тулона и Кристофер не жалеет об этом. Оставаясь ценителем покоя и тишины, чем наделены те земли, он был даже рад этому разделению.
Поднявшись по узкой дороге на гору Монт Фарон на 540 метров над серебристым от солнца, морем, открылся прекрасный вид на город с земель поместья Мурион. Дорога доставляла графу мало удовольствия, не говоря уже о вынужденном сватовстве на неугомонной юной графине Дафин. Квартал Мурион, расположенный в нескольких минутах от самого поместья.
- Джеймс, почему ты никогда не рассказывал об этом поместье? – поинтересовался юноша, выходя из кареты на свежевыложенный грунт.
- Это поместье было достроено неделю назад мой граф. О нем пока нечего рассказать. Ну, может только то, что земли эти повидали ни один пожар. – дворецкий осмотрел поместье, щурясь от солнца и улыбнулся. – мой граф, не думайте об этом поместье много, оно дорого лишь своим материалом, каким выстроено оно. Ни более того.
«пожалуй граф де ля Сед так же дешево стоит как и история поместья. Не нравятся мне эти раздуты ходячие кошельки» - Джеймс чертыхнулся в сердцах и посмотрел на мальчика хмурящего лоб.
- Сер Кристофер. Сделайте лицо попроще. Графу фон Райду не присуще такая кислая маска. Улыбнитесь и будьте приветливы. Уже через несколько часов вы покинете поместье, будучи женихом этой прек.. – Джеймс не успел закончить фразу, как мимо него пронеслось нечто невысокого роста и с огненно рыжими кучерявыми волосами не собранными в прическу. Эта фарфоровая кукла с своенравным характером не удосужилась поприветствовать ни слугу поместья фон Райд ни молодого графа налетев на него с необоснованными упреками.
- Кристофер фон Райд! – завопила рыжая куколка. – что ты делаешь на моих землях!? – неудержимый поток вот-вот хлынувших бы на юного графа, оскорблений остановил сам граф де ля Сед. Бородатый, седой, высокий немного полноватый мужчина одной рукой отвел девочку за свою могучую спину и улыбнулся слуге и Кристоферу.
- Прошу простить за долгое ожидание и неподобающее поведение моей дочери. Она сейчас же принесет Вам свои извинения граф. Ведь так, Дафин? – отец довольно строго посмотрел на дочку и та, поумерив пыл, стиснула зубы и
выйдя из-за отца поклонилась реверансом.
- Приношу свои искренние извинения, граф Кристофер фон Райд. – процедила девушка и спешно отвернулась. Почему то это улыбнуло юного графа, но Джеймс быстро отдернул мальчика за ворот пиджака, якобы поправив его.
- Прошу, пройдем те за мной. – пригласил граф де ля Сед и пошел по дорожке белого щебня к поместью.
Продолжение?
Быть просто глупой, неповинной,
Позволь мне прикоснуться к раю,
Позволь быть слишком близко к краю.
Твои неловкие движенья,
Как в детском танце юность и сближение,
Так просто падать в руки теплые и все же,
Мы столько разные, сколь мы с тобой похожи.
Ловя мгновенье, как снежинок бархат синий,
И превращая слезы по щекам что в иней,
Руки твоей горячее дыханье,
По коже белой, как очарованье,
И опьяненная всем телом от мечтаний,
Я не хочу твоих развеять ожиданий,
Скажи, что молча думал ты?
О чем улыбка тусклая хранила те мечты?
О чем твой вдумчивый немного хмурый взгляд?
Твой голос медленно пьянит как в венах яд.
сейчас с тобой проснемся мы, а на рассвете,
Я буду вспоминать слова в куплете..
Переделывают меня люди по чем зря. Как подушку под себя подбивают. А им не удобно. Жесткая я. Если что, то я вообще не подушка. И такая покладистая, потому, что уставшая и сонная. И бакен у меня забрали т.т.. зима..ну да. И что. Верните. Я больше не буду калечить того мальчика, что был со мной в спарринге.
На самом деле, уже смирилась с тем, что бакен мне не вернут, а катану и подавно. Занялась танцами. Это безобиднее. И пением)
А еще, в мою жизнь вернулось мое солнце. Которое придает сил и энергии воплощать мечты в жизнь. Ты изменился. Но я все равно тебя люблю. Любым. Я хочу подарить тебе нечто огромное. Необъятное. Не мир..он слишком мал. Еще больше.. но что?
Спасибо, что ты есть у меня.
Пробегает мимо мысль о том, что таки надо работать - берешься за материал и снова засыпаешь. Я ж так ничего не напишу. *бьется о стену чтобы проснуться*
Все. Пожаловалась. Ушла делать.
Сотрется смысл в них явно мрачный,
Намного ярче перед тобою,
Сияет свет луны невзрачной.
Глушит немного тут тишина,
Спокойно пламя свечи сгорает,
Такой ненастною не была,
Погода в памяти, что не тает.
На листьях мятых моей бумаги,
Расплылись строки чернильных мыслей,
Как мрамор книжный встал перед нами,
Теперь мы оба вдруг стали выше.
Ну почему все до боли сложно
И стоит тронуть качели жизни,
Они качаются так неровно,
Как будто их теребят неслышно.
Довольно просто понять мотивы,
Но для чего все так было надо
Ведь мне как раньше слишком лениво,
Писать еще, что мне было надо.
Не стоит тратить усмешки силу,
Бывает я беспокоюсь часто,
Но наступать не бегу на вилы,
И свечи к утру скорее гаснут..
- В этом городе нужно быть умнее, хитрее и наглее тех, кто хочет тебя облапошить, мой друг - он вежливо приподнял шляпу и поклонился. - добро пожаловать в Бостон, Чарли.
Я был немного напуган и взволнован. Наверное это новое ощущение, что пробежало по мне, захватило в плен что то из души.
- Ты будешь приятно удивлен этой "новой свободе", что открывается для тебя с сегодняшнего дня.
Тогда я не понимал, о чем он говорит.
Старинный друг моего покойного отца, в нем было что-то завораживающее. Сэр Петри Мевс, был одним из сливок общества этого города и ему хотелось показать прелесть свободы мне.
На месте, меня встретил еще один старинный друг детства с которым я был знаком во время рождения. Добрый и немного суетливый художник Маркио де Реви.
В последующем, оба моих новых друга сопровождали меня всегда и везде. Петри показал радости жизни, страсть, вкус удовольствий. Маркио тихо качал головой и иногда с неким разочарованием смотрел на меня.
Там, где Петри звал в бешеный карнавал, Маркио оставался дома с книгой предлагая мне то же.
- жизнь одна и жить нужно сейчас, потому не будет. И жизнь твоя должна огнем полыхать. - говорил мне Петри и я, хоть и не сразу, но принимал его позицию. Ведь, если подумать, так и есть. А благоразумие что? Это страх перед новыми ощущениями, страстью и удовольствием.
Лишь однажды, будучи пьяным, Маркио потдался искушению..мне. Тогда, на втором этаже моего дома, от шумной толпы громкого бала, мы слились с ним в поцелуе. В начале таком робком, а потом страстном и глубоком. Он был пьян, как и я. Наверняка Маркио не понимал, что делал, я же, хоть и был пьян, но делал это по собственному желанию. Я встал перед ним расстегивая рубашку и брюки. Дальше все делал он, а я лишь тихо усмехался. Мой друг так увлекся мной, что не обращал ни на что внимания. Петри видел нас на балконе и поднял одобряюще бокал, я кивнул и поддался страсти. Как искусно Маркио доставлял мне удовольствие. Закончив ублажать мое тело внизу, он двинулся по телу вверх. Мне стало интересно, делал ли он это раньше.
Дальше инициатива пошла за мной.
Кинув его на пол, он сам стал передо мной подзывающе к себе. "не сложнее чем трахать шлюху" подумал я. Сжав его ягодицы обеими руками я резко вошел в его зад, из-за шума бала я не услышал его крика. Мне стало еще приятнее и я уже не задумывался ни о чем, кроме удовольствия разливающегося по моему телу. Я долго и с оттяжкой драл его зад, да он был и не против.
Кончив в его плоть, я сел в кресло и смотрел на лежащего на полу Маркио с какими то мерзкими мыслями в голове. "к черту" кинул я в мыслях и одев брюки, спустился вниз присоединившись к шумному балу.
А вот и леди Шантисо со своей дочерью Джоэн. Наверное, желает представить всему великосветскому бамонту свою дочь, чтобы поскорее выдать замуж. Столь юное тело и уже завтра она будет стонать под каким-нибудь старым богатым извращенцем. стоит ли ей показать прелести взрослой жизни? Одевшись полностью, я решился на столь наглый поступок ступив в толпу.
- Леди Шантисто, мисс Джоэн. Рад приветствовать вас на балу.
- Мы тоже, очень рады встречи с вами. вы уже знакомы с моей дочеррью.
- О да, мы перемолвились парой слов незадолго до начала бала, вы не против, если я украду ее у вас?.
- О, конечно нет сэр Чарли.
- Мисс, вы не против, если я произнесу тост?
- Пожалуйста.
- За..опьянение.
Уже через 15 минут, я лил белое вино на ее молодое, еще не до конца сформировавшееся тело покрывая его поцелуями.
Она хотела меня и тянула к себе, а я издевался над ней. Она расставила передо мной широко ноги, я провел язычком по ее половым губкам и она застонала. Отчего то мне захотелось извести ее и взяв в руки бутыль с вином и стал лить ей между ног струю белого вина переодически слизывая его с ее киски. Она так сладко стонала. Опьянев в конец, я уже не помнил себя. Вспышка памяти показала кадр, когда я безжалостно пихал в ее ротик свой член поливая лицо девочки вином. Затем, я украл ее невинность, которую она с радостью отдала мне. Я мучил ее столь долго, что она сама накинулась на меня. Кончив на ее тело, я оставил ее на окрававленых простынях уставшую и пьяную. Быстро одевшись, я вышел в коридор и наткнулся на леди Шантисто, которая искала свою дочь. Благо я закрыл за собой дверь. Соблазнив мать, мы скрылись в следующей комнате, где любовные игры повторились с большей жестокостью. Вымотавшись в конец, я не мог дождаться, когда закончится бал, чтобы свалиться в постель и уснуть.
(с) под впечатлением от фильма "Портрет Дориана Грея".
Мне не стыдно за то, что я написала. Пальцы сами бегали по клавиатуре.
Так о чем я.
Есть в моей жизни человек, чувства к которому называют неправильными или запретными. Хотя последнее в наше время давно не запретно, но как то неправильно.
Пол года назад мы встретились играли понятием "отношения". Как то не задумывались. Потом, как в фильме. Я влюбилась. Он-ушел.
Я вернула, но испытывал ли он чувства ко мне?.. По глупости прочитав его дневник я наткнулась на то, чего всегда опасалась. Что мне теперь делать..не знаю. Правда не знаю. Пустота во мне ничем не заполнена и я ощущаю себя потрепаной куклой, никому не нужной, потому что в ней есть какой то изъян.
Прости, что я прочла твой дневник...